Ademola Abass The proposed international criminal jurisdiction for the African Court: some problematic aspects // Netherlands International Law Review. Volume 60. Issue 01. May 2013. pp. 27 – 50
Становление «африканского международного уголовного права sui generis» описано в статье Адемола Абасса – да не шарахнет молния Перуна меня за пафосное обобщение.
Соль в поглощении Африканского Союза дискуссиями о расширении подведомственности Африканского суда справедливости и прав человека за включением туда международных преступлений. Протокол с изменениями и дополнениями в Статут Африканского суда (далее – Протокол) принят Африканскими министрами юстиции и генеральными прокурорами. Однако документ не прошёл пока утверждение на уровне Африканского Союза. Сведения о его принятии на 03.11.2013 отсутствуют и на официальных порталах Африканского Союза и упомянутой африканской судебной инстанции.
Читатель непременно воскликнет: а как же Международный уголовный суд (далее - МУС) и Римский Статут? Прямой ответ есть: «Аргументы, что Римский Статут не дозволяет создание таких региональных судов, или что такие суды незаконны, согласно Римскому Статуту, как утверждается некоторыми, non sequitur (не следует из предпосылок, не имеет внутренней логики – В.К.). Римский Статут – всего лишь ещё один многосторонний договор… Африканский Союз не участник Римского Статута и тем самым не нуждается в благославении МУС в части наделения своего собственного суда схожей юрисдикцией, коей обладает и МУС» (с. 49). Невольно задумываешься о таком же суде в СНГ, тем более и кандидат в подсудимые имеется, но было б всё так гладко, то и статья бы не перечитывалась для рецензии.
Адемола Абасс все буквы изложения пропитывает тезисом о сопровождении благого начинания ворохом проблем юридического характера. Их счесть не перечесть:
(1) Внутренняя противоречивость норм протоколов с изменениями и дополнениями. Вот здесь Адемола Абасс и выдал себя как въедливого юриста, указав, что в ст. 1 Протокола говорится о «Африканском Суде справедливости, прав человека и народов», когда как ст. 2 обходится без слова «народ», что подводит к «ошибочному представлению, что объединенный Суд имеет дело только с правами человека» (с. 32). Но и это не всё. Принимая во внимание эволюции названия и юрисдикции надафриканских судов (см. подробнее с. 30 - 31), суд должен тоже быть переименован в «Африканский суд справедливости, прав человека и народов и международных преступлений», а ст. 1 умолчивает об этом (с. 32).
(2) Нелогичность определения круга международных преступлений. О! Самый смак для любителей и профессионалов уголовного права. Если геноцид, преступления против человечества и т.д. понятно, то автор искренне недоумевает, с чего вдруг африканские разработчики провозгласили международными, например, «коррупцию», «наёмничество» (вот здесь с учёным не согласен), «незаконную эксплуатацию природных ресурсов», упущенные Римским Статутом. Г-н Абасс их обозначает как unaccustomed crimes – «нетрадиционные преступления». Проблем специалист узрел две. Первая, как я понял, в подмене понятий: мол, надо отличать «коррупцию» от «незаконных транснациональных финансовых потоков». А вот вторая – это вообще сущность критериев отнесения преступлений к международным, коими названы «международный характер» и «серьёзность» (с. 34 – 35), а чуть позже производный критерий, что преступление может быть международным только при наличии соответствующего заключенного или вступившего в силу международного акта, что не выдерживает «незаконная эксплутация природных ресурсов» (с. 35). А включение «агрессии» в перечень деликтов представляется как сложное политическое событие: ведь право его дефинирования вообще-то – прерогатива Совета Безопасности ООН (с. 35 – 36).
(3) Нюансы практической реализации норм международного права sui generis в практике Африканского континента и о приоритетах международно-правовых институтов и воль. Дело в том, что африканские государства легки на принятие международно-правового акта, но не подъёмны на его ратификацию… Во-вторых, большей поддержкой, в том числе в аспекте принятия, на африканском континенте пользуются акты, исходящие от ООН, чем от своих родных институтов. В-третьих, провозглашение международным USG («неконституционная смена власти») тоже препятствовать будет ратификации, ведь, простите за слог, «заляпанных» хватает. Вот и пища для размышлений.
(4) Прочие.
Рекомендовал бы всю рукопись статьи любителям уголовного права и международного публичного права. Поверьте, там есть, что обдумать, и багаж Ваших знаний от этих 25 страниц взлетит предельно. Тем более ряд аналитических отрывков остались за бортом настоящего обзора: например, теория и практика эволюции единых надафриканских судов и что такое «Merger Protocol», юридическая природа «протестных соглашений» в африканской международно-правовой практике, может ли нератифицированный Протокол об объединении Африканских Судов быть дополнен, почему МУС нуждается в Африке, виды неконституционной смены власти и т.п.
P.S.1. А ещё весьма заметна частота употребления таких терминов как «rancour» (потаённая зависть, злоба), «acrimony» (желчь, повышенная раздражительность), «retaliatory» (ответный) и им подобных – тоже дух статьи вырисовывают, между прочим…
P.S.2. Со статьёй можно легально ознакомиться здесь.
P.S.3. Рецензию можно скачать здесь.
Автор настоящей рецензии: Коростелев В.С., юрист, блоггер 3 ноября 2013 года
Комментарии