Статья
посвящена вопросам свиданий лиц, содержащихся в учреждениях под юрисдикцией
Международного уголовного суда (далее – МУС), со своими близкими (семьей). Не
секрет, что расстояния современного земного мироздания порождают финансовые
трудности для посещения близкого лица, попавшего под стезю международного
уголовного правосудия. Горячие головы наверняка выскажутся, что это
естественная издержка, но нет: «В то же время содержащиеся под стражей лица
склонны относиться к разлуке со своей семьей как к наиболее бедственной черте
своего заключения, хотя широко признано, что сношения с внешним миром могут
смягчить вредные эффекты, что имеет содержание под стражей на лиц, содержащихся
под стражей» (С. 52).
В части 2 своего исследования Дэнис
Абелс напоминает, что государство обязано не только воздерживаться от нарушения
прав и свобод человека, но и обязано предпринимать приемлемые и достаточные
меры к их охране. Он красноречиво указывает известную
истину, что «…без соответствующих позитивных обязанностей множество их (т.е. заключенных под стражу – В.К.) прав
будет существовать только на бумаге» (с. 53). Дополнительная аргументация о
существовании этой позитивной обязанности лежит в решениях профильных
международных организаций, соответствующих конвенциях, иллюстрациях теории
тотальных институтов Гоффмана, а равно ссылке на решение Европейского суда по
правам человека по делу Кинан против Соединенного Королевства. Напомню, по
последнему самоубился отбывавший лишение свободы Кинан, предположительно
страдавший шизофренией, и один из дискутируемых вопросов, если лаконично, был связан
с детальным разбором исполнения публичными органами Великобритании обязанности
по охране жизни и здоровья Кинана. При этом доказывается существование, хотя,
вернее сказать, признание конкретной позитивной обязанности обеспечивать
контакты заключенного под стражу со своей семьей. И к этому в том числе
приводится почти неоспоримый в своей логике тезис из решения ЕСПЧ по делу
Селмани против Швейцарии: «…Содержание лица в тюрьме вдали от его семьи,
которой каждый визит оказывается затруднительным, если не невозможным, может в
отдельных обстоятельствах порождать вмешательство в семейную жизнь, возможность
для членов семьи посещать заключенного, являющейся существенным фактором в
поддержании семейной жизни» (С. 56). А это уже прямой выход на ст. 8 «Право на
уважение частной и семейной жизни» Европейской Конвенции по правам человека.
В части 3 исследования,
опубликованного в периодическом издании, нашло своё отражение становление резолюций
по правовому и финансовому обеспечению свиданий содержащихся под стражей Международным
уголовным судом и отдалённых членов семей. Коль
сокращённо, то логический ряд выпадает следующий.
Правовая
основа МУС в части свиданий содержащихся под стражей со своими семьями дана в
ч. 3 ст. 100 Регламента суда МУС и ч. 1 ст. 179 Регламента Секретариата МУС,
однако там нет ни слова, что Суд или Секретариат обязаны именно финансировать
такие свидания. ≥≥≥ Почин Секретариата в виде самостоятельного принятия решения
о финансировании прибытия семей к лицам, содержащимся под стражей и находящимся
в бедственном положении (см., например, пять визитов семьи к Томасу Лубанге). ≥≥≥
Постановка проблемы Ассамблеей государств участников (ASP). ≥≥≥ Проведение МУС тематического
семинара с постановкой таких основных проблем: вопрос о признании самого права
на семейные визиты как «отдельного» (separate); вопрос о признании необходимости
детальной проработки вопроса; спор о толковании категорий «визитёров» (как быть
с детьми и как толковать «семью» в условиях разностороннего её понимания в
различных порядках); вопрос об обязанности финансирования семейных визитов и
ограничениях в этом вопросе; вопрос об учёте принципа комплиментарности (тобишь
необходимость соотнесения имеющихся реалий с тем фактом, что заключённым на
национальном уровне проще и дешевле видеться со своими близкими).
В части 4 конкретный разбор дела по
жалобе Нгуджоло. Подробное мнение об этой части указано
в конце рецензии. Пока же достаточно сказать, что этот подсудимый запросил у
Секретаря МУС финансирование свиданий со своей большой семьей, составляемой
женой и семью его детьми. Секретариат ответил положительно, однако предоставил
на выбор такую вилку – либо трижды посещение в год двумя членами семьи, либо
дважды посещение в год тремя членами семьи. Секретарь мотивировала это
неопределенностью в правовом основании финансирования соответствующих свиданий,
по которым на тот момент надлежало принять решение только позднее в 2009 году. Нехитрая
арифметика с очевидными результатами: 7 – 6 = 1. Нгуджоло подал соответствующую
жалобу в Президиум МУС. Президиум МУС признал существование права для
заключённого под стражу на свидание с семьей. «Хотя Президиум признал, что
инструментарий международных прав человека и правовое поле МУС не признают
права на финансирование, Президиум заключил, что «в рассматриваемом случае
позитивная обязанность финансировать семейные визиты должна быть
подразумеваема»» (С. 64). И Президиум заметил, что критерии посещения растяжимы
и широки по своему содержанию, но в данном конкретном случае Секретарь неверно
оценил «семейные обстоятельства». Далее реферируется ожесточённая дискуссия,
вызванная решением Президиума, на которой немалую роль сыград приглашённый в профессор
Пьет Хейн ван Кэмпен (Piet Hein van Kempen). Результат её излился в резолюции
на 8й сессии Ассамблеи государств-участников, в коей признано существование
права на свидание содержащихся под стражей со своими семьями, которое однако не
заключает в себе корреспондирующей обязанности оплачивать эти визиты за счёт
органа, осуществляющего заключение под стражу. В конечном счёте, отмечено, что
финансирование визитов семей к неимущим арестантам осуществляется на «чисто
гуманитарных основаниях».
В
выводах подчеркивается, что все международные уголовные трибуналы, а не только
МУС, должны приняться за финансирование семейных визитов к неимущим
(находящимся в бедственном положении) содержащимся под стражей, а равно было
подчёркнуто, что «мероприятия, имеющие место в МУС гораздо более
предпочтительны, чем те в Международном трибунале по бывшей Югославии, которые
зависят от щедрости государства лица, содержащегося под стражей, или тех в
Международном трибунале по Руанде, где вообще не существует мероприятий по
финансированию свиданий с семьями» (С. 72).
Статью
рекомендую исследователям международного уголовного права; отдельные идеи и
механизмы, имеющие перспективы взращивания в отечественной
уголовно-исполнительной системы и системе уголовного судопроизводства, могут
быть почерпнуты специалистами по отечественному уголовному процессу и
уголовно-исполнительному праву. Однако, если честно, то статья сильно клонится
к реферативному стилю: практически единичны какие-либо собственные мнения или
чрезвычайные умозаключения Дэниса Абелса. Последние страницы о решении по делу
Нгуджоло и соответствующих последствиях читаются очень трудно, поскольку
составляют цитатный пересказ соответствующих мнений и нормативно-правовых
установлений. По идее, можно было бы и сразу о сём догадаться, обратив
внимание, что на 22 страницы приходится аж 146 ссылок. Но данные мои слова
прошу не расценивать как критику – это, скорее, особенности личных
предпочтений, которые могут не разделяться остальными читателями. В конечном
счёте, здесь есть и положительный аспект: (I) бьюсь об заклад, что определённая
часть читателей не станет тратить время на изучение того обширного материала,
который вкратце изложил Дэнис Абелс; (II) в статье, почитайте, скрыто присутствуют ссылки
почти на полный набор литературы, прецедентов и правовых актов по указанному
вопросу – просто рай для последующих исследователей.
Со
статьёй можно бесплатно ознакомиться на интернет-портале Cambridge Journals.
Автор настоящей
рецензии –
Коростелев В.С., юрист,
блоггер.
Рецензию также можно скачать здесь.
Комментарии